При раскрутке дурных долженствований и запретов клиенты регулярно выходят на страх одиночества. Конечно, никто не хочет быть одиноким – если под этим мы понимаем социальную изоляцию, отсутствие значимых связей, покинутость, ненужность и прочее. По внутренней логике запретов, одиночество обязательно наступит, если человек, например, перестанет стараться быть хорошим, заслуживать чье-то одобрение, станет неудобным, кого-то расстроит и тому подобное. У каждого клиента свой список персональных «пугалок», которыми он обрастает за свою жизнь и которые им впоследствии тотально управляют. Так человек склонен бессознательно согласиться на ряд дурных долженствований и запретов в качестве мнимой платы за спасение от одиночества.

Когда психолог предлагает клиенту позволить себе быть одиноким, последний, мягко говоря, напрягается. Он принял внутреннее решение даже не заглядывать в эту тему… а психолог предлагает туда пойти на полном серьезе. И что с этим делать? Ходить или не ходить?

Здесь клиент напоминает персонажа волшебной сказки, который имеет запрет «не ходи за крыльцо», «не заглядывай в чулан» или подобный этому. Он стоит перед выбором – продолжить прежнюю привычную жизнь, в которой он послушно следует запрету, но в этой жизни «что-то не так»; или же нарушить запрет, запустив тем самым процесс инициации, взросления, превращения из дурака в героя (на эту тему см. книги В.Я. Проппа).

Как показывает опыт, подобные внутренние запреты буквально созданы для того, чтобы их нарушать. Выражаясь диалектически, запрет – это тот же предел, который является для клиента вызовом, приглашением к внутреннему путешествию и обретению благ. Именно поэтому мысль о нарушении запрета волнует и будоражит человека – это не страх вымышленных последствий, а предвкушение счастливых изменений.

Чисто технически психолог может предложить клиенту эксперимент. Для этого клиент приглашается в воображаемое пространство запрета – это может быть пейзаж, местность, помещение и т.п. Обычно клиенту там безопасно, но не уютно, тошно. У пространства запрета есть символический порог, переступание которого олицетворяет нарушение запрета и переход в некое новое пространство. Клиент с опаской поглядывает за пределы порога – в том пространстве «за крыльцом» страшно и опасно, по крайней мере так ему обещают придуманные и обоснованные им «страшилки». Далее клиент делает шаг за порог и внезапно обнаруживает, что ничего из того, чего он опасался, с ним там не происходит. Наоборот, там он себя чувствует по-настоящему хорошо и свободно.

Так клиент понимает – именно потому, что он отказывался от шага внутрь одиночества, он на самом деле был одинок. В этих своих дурных долженствованиях и запретах, попытках понравиться другим и окружить себя во чтобы то ни стало хотя бы кем-нибудь, он так и не проявился по-настоящему в социальных связях, не создал круг общения из своих людей, единомышленников и соратников. Его толком никто не знает, он ни для кого не настоящий – он как мим, повторяющий движения других, но не имеющий своей самобытности.

Именно страх одиночества делает человека одиноким, и этот инсайт освобождает человека, если только он решится на нарушение запрета.

В предыдущем примечании мы обсуждали, что любое позволение включает в себя не только свободу делать, но и свободу не делать. Так же и с одиночеством. Чтобы обрести значимые социальные связи, нужно уметь отказываться от социальных связей, иначе есть риск утонуть и раствориться в море чужих ожиданий, превратившись в социальное ничто.

Помните притчу про то, как отец с сыном шли на рынок (см. здесь: http://blagopoluchnik.ru/?p=3408)? Отец говорит сыну: «Всегда найдутся несогласные. Похоже, нам самим нужно решать, что нам делать».

Социализация обеспечивается именно позволением себе быть одиноким, а это значит позволением не нравиться, быть не удобным, расстраивать других и прочее. Тогда, выражаясь диалектически, человек воплощает свое истинное долженствование социализации с закономерным и естественным преодолением всех соответствующих пределов.