Итак, в предыдущем примечании мы остановились на вопросе: что, если метод и личность психолога – относительны, вторичны(1); а клиент с его внутренним и внешним миром – абсолютен, первичен?
Можем и так сформулировать: что, если абсолютный источник изменений клиента находится не в психотерапевтическом методе и не в личности психолога, а в самом клиенте?
Давайте вооружим нашего психолога из обучающего примера-зарисовки этим положением и посмотрим, что получится.
Во-первых, на сообщение клиентки об ее исцелении благодаря мудрой сестре такой психолог отреагирует не ревностью и не раздражением, а искренней радостью за клиентку: «Ура, клиентка эту тему, кажется, проработала!». Оценка собственного вклада в это событие его будет мало заботить. Почему?
Благодаря пониманию относительности своей роли, такой психолог обладает здоровым самозабвением(2). В работе с клиентом его как бы нет, он растворяется в совместно создаваемом пространстве изменений на территории внутреннего мира клиента(3). Главное действующее лицо был, есть и всегда будет – сам клиент.
Таким образом, любой результат клиента – это стопроцентно его собственная заслуга. Это он, клиент, сумел воспользоваться имеющимися возможностями, ресурсами, среди которых можно отметить и психологические сессии с психологом, и мощный метод, но также и многое другое, иное; то, чем наполнена жизнь клиента вне психологических сессий.
Во-вторых, психолог, исходящий из относительности своей роли, получает иммунитет ко многим «профессиональным грехам», которые встречаются в профессиональном психологическом сообществе. Назову два из них.
Первый «грех». Нарушение этического принципа «человек – это цель, а не средство»(4). Здесь психолог скатывается в использование клиента для своего самоутверждения.
Это может выглядеть как снисходительный либо пренебрежительный рассказ о клиентах. Верный признак – в результате у слушателя создается ощущение, что психолог как бы зарабатывает очки за счет клиентов, которые выставлены в не очень выгодном свете, показаны глуповатыми, забавными, либо вообще неадекватными. Когда образ психолога на их фоне, наоборот, как бы приподнимается и выглядит более выигрышно.
Совершающие этот «грех» психологи оправдывают это отсутствием в своем рассказе конкретных имен и других деталей, которые привели бы к узнаванию личности клиента… но давайте будем честны, несмотря на то, что конкретный клиент здесь как будто ничего не теряет, фигура клиента как некое всеобщее – еще как теряет(5).
Другие нарушители упомянутого этического принципа могут использовать клиентов для повышения своего рейтинга и зарабатывания авторитета у своей аудитории. Например, один психолог со сцены делился, как работал с очень известным человеком, не скрывая имя и фамилию этого человека, а также давая откровенные комментарии по поводу его психологического состояния. Это грубое нарушение профессиональной этики, которое может у кого-то и вызывает «вау-эффект», но в целом отворачивает людей как от конкретного специалиста, так и от психологов вообще.
Второй «грех». Постановка клиента в объектную позицию. Психологи в таких случаях сосредотачиваются на себе и на методе, полагают себя источником изменений клиента, которому отведена роль объекта для их психотерапевтических интервенций. Таких психологов можно узнать по фразам, вроде: «Я его вылечил от панических атак», «Со мной он повысил свой доход втрое», «Я избавил его от негативных сценариев» и других.
Еще одно проявление этого «греха» – гордыня и некоторая доля снобизма по отношению к представителям других, «менее совершенных» методов. В кулуарах обсуждаются «смехотворные» результаты своих коллег из других модальностей: «Они уже год с клиентом работают, а я бы таких же результатов с помощью нашего метода за две встречи достиг». Совсем плохо, если психологи напрямую говорят это чужим клиентам: «И чем вы уже полгода занимаетесь? Давай приходи ко мне, я тебя мигом подниму на вершины успеха».
Давайте теперь все это обобщим и сделаем резюме.
к заметке
Резюме к Примечанию 4 о «профессиональных грехах»
Признаки того, что психолог полагает себя источником изменений в психологической работе; что его личность и метод – абсолютный момент, а внутренний и внешний мир клиента – относительный момент.
Первое. Психолог может ожидать подтверждения важности своего вклада в улучшение жизни клиента. Поскольку это он «управляет изменениями клиента», его профессиональная самооценка будет зависеть от результатов их работы. Это ведет к ревности, беспокойству, раздражению и даже обидам психолога, если результаты не соответствуют ожиданиям, либо не признаются клиентом, либо связываются не с психологической работой, а с чем-то иным.
Второе. Психолог не только «присутствует» в совместной психологической работе, но и занимает в ней ощутимое пространство. У него есть свое мнение и предпочтения по поводу происходящего в жизни клиента. Такой психолог может поучать клиента, давать оценки его поступкам и решениям. В результате клиент прежде, чем сделать что-то, мысленно оборачивается на психолога: «а что он скажет, когда об этом узнает на нашей сессии?». Часто у таких психологов имидж и репутация людей, знающих не только психологию, но и саму жизнь лучше своих клиентов, что размывает границы ролей и переводит их в разряд гуру, учителей. Рядом с таким психологом клиент – несамостоятельный, вечный ученик.
Третье. Психолог говорит о своих клиентах снисходительно или пренебрежительно, зарабатывая репутационные очки за их счет. Это может подаваться, как поучительная история или супервизорский случай, но мы смотрим именно на ощущения от прослушивания такой истории. Если складывается впечатление, что главное действующее лицо – психолог, а главное содержание рассказа – какой он молодец, то, скорее всего, клиент здесь выступил средством, а не целью.
Четвертое. Психолог повышает свой рейтинг за счет раскрытия сведений о том, с кем он работал. Я видел, как психологи во время лекции обращались к людям из аудитории со словами: «Вот мы с тобой это отработали недавно, подтверди, что все получилось». Они вроде говорят по теме лекции, они вроде таким образом подтверждают эффективность метода, но человек, к которому обращаются, чувствует себя отвратительно – только что был нарушен этический кодекс и за его счет психолог заработал себе имиджевые очки (на самом деле нет, не заработал, а потерял).
Пятое. Психолог использует обороты «я вылечил клиента от…», «со мной клиент научился…», «благодаря мне клиент смог…».
Шестое. Неуважительное отношение к другим методам и их представителям. Этим грешат коллеги, ставящие в абсолют именно психотерапевтический метод, а не личность психолога. Вооружившись «уникальным и единственно верным методом», они точно уверены, что все остальные методы, как и их создатели – просто недоразумение в мире психологии. А вот они знают, как правильно, и всех научат.
Седьмое. Обесценивание работы коллег. Услышав от какого-то человека, что он уже год работает с психологом, а кардинальным образом в жизни еще ничего не поменялось, они закатывают глаза и восклицают: «И чем это вы все это время занимаетесь? Я бы тебя уже давно выдал замуж/вылечил/вывел в списки Forbes и т.д.». При этом они ничего не уточняют у самого психолога, не выясняют специфику и динамику работы, ничего такого. У клиента создается ощущение, что он совершил ошибку; что вся достигнутая им позитивная динамика (которая есть, к которой он уже привык и потому о которой не рассказал) ничего не значит и т.д.
Грустная картина, правда? Даже без знания этического кодекса профессионального психолога описанные мной случаи кажутся дикостью. Так и есть.
Хорошая новость в том, что в большинстве случаев источник всего перечисленного выше – не в самих психологах, а именно в их подходе к границам совместной психологической работы.
Лучшая страховка от этого – признать для себя относительность личности психолога и метода перед абсолютным внутренним и внешним миром клиента. Это даст здоровую скромность, сфокусированность на клиенте, иммунитет к профессиональным грехам; сделает простым и естественным следование этическому кодексу.
к примечанию
Сноски к Примечанию 4. Немного о «профессиональных грехах» и как психологу себя от них обезопасить
(1) Иллюстрация из шахматного мира об абсолютности личности и относительности метода в диалектической паре «личность-метод».
С. Сантасьер после двух проигранных партий Д. Бронштейну, направил ему радиограмму: «Поздравляю с победой. В обеих партиях вы убедительно продемонстрировали мне преимущество двух слонов над двумя конями». Ответ Бронштейна гласил: «Рад, что смог оказаться полезным. При следующей встрече постараюсь не менее убедительно продемонстрировать преимущество двух коней над двумя слонами».
Вторая иллюстрация из дзенской притчи «Все – лучшее!» об абсолютности внутреннего мира и относительности внешнего мира в диалектической паре «внутренний мир – внешний мир».
В притче человек на рынке услышал разговор мясника и покупателя. На вопрос, какой кусок мяса у продавца лучший, тот ответил, что у него любой кусок мяса – лучший. В этот момент человек обрел просветление. Полный текст здесь.
Таких притч много, где с персонажем происходит некое внешнее событие, и он в ответ на него обретает просветление: «Увидела луну в озере и обрела просветление», «Получил удар бамбуковой палкой и обрел просветление» и т.д.
Мы ранее уже рассматривали, как работает двойное диалектическое отрицание во взаимодействии внутреннего и внешнего мира клиента. Там я приводил метафору охлажденной воды, которая при малейшем воздействии превращается в лед. Дзенские притчи с внезапным просветлением в ответ на внешнее событие подчиняются той же логике.
(2) К.С. Станиславский: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве».
(3) Есть такой американский психологический триллер режиссёра Тарсема Сингха – «Клетка» (англ. The Cell, 2000).
Главная героиня, психолог Кэтрин Дин проникает во внутренний мир маньяка, похитившего девушку, чтобы выяснить, где он ее держит.
Чтобы получить нужную информацию, Кэтрин переводит маньяка из его мрачного и агрессивного внутреннего мира в свой гармоничный и цветущий внутренний мир. В этом конструктивном пространстве ей удается получить доступ к светлой стороне маньяка и узнать у него необходимые сведения для спасения девушки.
Это хорошая метафора психологической работы, если мы сделаем допущение, что для работы с обычными клиентами такое конструктивное, ресурсное пространство создается совместно и не во внутреннем мире психолога, а на территории внутреннего мира клиента.
(4) Отмечу, что есть разные подходы к этике. Подходу, о котором я говорю, где человек – это цель, может быть противопоставлен, например, утилитаризм.
Рекомендую познавательное видео, дающее базовые понятия и общее представление о направлениях этики – см. здесь.
Так вот, возникает вопрос – если этик несколько, то какой руководствоваться в психологической работе? Ответ однозначный: руководствоваться надо именно этикой, в которой человек – это цель, а не средство.
Если мы переместимся с поля индивидуальной психологии на поле общественных процессов, то ответ уже будет другим. И это не удивительно, помните, мы обсуждали, что индивидуальное и общественное – это разные миры? В вопросах этики это тоже работает. Мы как-нибудь еще вернемся к этому интереснейшему вопросу.
(5) Здесь мы касаемся очень интересной темы моментов понятия. В диалектике Гегеля понятие имеет следующие моменты: единичное, особенное, всеобщее. Это во многом близко к Юнговским архетипам, и мы как-нибудь обязательно их еще сопоставим.
Так вот, есть конкретный клиент, как единичное. А есть фигура клиента, как всеобщее.
Когда психолог, рассказывая о случае из своей практики в ущерб клиенту, как всеобщему, как фигуре, то это все равно является нарушением этического кодекса – даже если психологом не названо имя и соблюдены другие формальные признаки по защите личности конкретного единичного клиента.
Увы, в большинстве кодексов формулировки прописаны для «единичного», и мало где можно встретить формулировки для «всеобщего» клиента.
В качестве примера этического кодекса профессиональных психотерапевтов рекомендую ознакомиться с этическим кодексом ОППЛ.
к примечанию
Возможно, вам будет интересно:
- Примечание 3. Зарисовка про надоедливую подругу, мудрую сестру и настороженного психолога Итак, у нас есть диалектическая пара границ «Личность психолога» и «Внутренний мир клиента» – два переходящих друг в друга, исчезающих друг...
- Примечание 2. Границы в совместной работе психолога и клиента В продолжение темы границ давайте посмотрим, какие границы есть в работе психолога и клиента.(1) Первая граница – это метод, в...
- Психологические метафоры – 2. Применение рычага в психологии, или экзоскелеты для каменотесов Применим метафору рычага к психологической работе. Рычаг в физике – механизм преобразования усилий, позволяющий получать большее усилие на коротком плече за...
- Вносим ясность. Про объяснения Формирование у клиентов целостной картины и понимания собственных изменений. Введение...
- Что такое момент в диалектике Гегеля Вот мы и добрались до «момента» – одного из моих любимых понятий гегелевской диалектики. Давайте разбираться. Обычно понятие «момент» ассоциируется с...